«Гуманизм на костях»: как и чем воевали в эпоху Ренессанса и Реформации

О первой трети Нового времени и особенно о его военном деле существует не меньше вредных стереотипов, чем о злосчастном «темном» Средневековье. Большинство мифов происходит из решительного нежелания пытаться воспринимать ситуацию того времени целиком и полностью, а не пытаться анализировать ее по кускам. И показательней всего в этой области выступает военное дело. Ведь, как известно, «война – отец всего».

Вступая в эпоху

В Европе идет к закату эпоха Ренессанса, в Новом Свете во всю гремит испанская конкиста, Мартин Лютер приколачивает к дверям собора свои 95 тезисов против продажи индульгенций, в Европе бушует экономический кризис. Рыцарство стремительно беднеет из-за нехватки земель в Старом Свете, зарождающаяся буржуазия формирует идеи капитализма, в Испано-Германской империи Габсбургов страшнейшая инфляция, вызванная поставками золота и серебра из Америки. Уже совсем скоро в Европе вспыхнет один из самых кровопролитных и вместе с тем интереснейших с исторической точки зрения военных конфликтов – Тридцатилетняя война. Она будет призвана решить наиболее жестоким образом накопившиеся экономические, политические и идеологические проблемы в регионе.

С точки зрения военного дела данный период представляет особую ценность. Именно в это время в Старом Свете начнут исчезать характерные для феодального общества воины и ополчения, а на смену им придут уже настоящие солдаты и регулярные армии. И именно в эту эпоху в военном деле было суждено переплестись всему старому средневековому и абсолютно новому.

Сталь, порох и вера

В свое время вместе со смертью Западной Римской империи наступила и «смерть» пехоты. На протяжении нескольких столетий в Европе, на Руси и на Востоке, пехота или вообще не использовалась как таковая в военных столкновениях или имела исключительно вспомогательный характер. Однако уже к излету Средних веков, когда в Европе отгремела Столетняя война между Англией и Францией, стало понятно, что пехота не просто возвращается на поля, а уже совсем скоро будет представлять серьезную и самостоятельную силу.

Долгое время пехота была банально не нужна. Чаще всего все решалось или ударами тяжелой конницы рыцарского типа или хитрыми маневрами легкой стрелковой конницы восточного (монгольского) типа. И против тех, и против других человек не на коне был фактически беззащитен. Более того, содержать профессиональную пехоту в Европе банально не позволяла феодальная экономика. Рыцарь – это военный профессионал. Он малочисленен, но у него хорошее снаряжение, дорогой мощный конь, а самое главное - большой личный и родовой военный опыт, который передавался от отца к сыну. Большую часть своей жизни рыцарь проводил на войне. Чтобы он мог это делать, его содержали крестьяне за счет своего труда.

Таким образом держать пехоту было не невыгодно, а чаще всего - невозможно. Во всяком случае – длительное время. Более того, загнанные в ополчение горожане и крестьяне не имели никакого понятия о ведении войны. А отсюда проблемы с дисциплиной и устойчивостью на поле боя. Ранняя пехота очень часто бежала дрогнув перед натиском врага, становясь легкой добычей для все той же конницы.

Однако ранние капиталистические отношения, рост городов, развитие и распространение магдебургского права, а самое главное появление первых платных воинских корпораций вернуло пехоту на поля. Не так хорошо вооруженные, как рыцари, менее опытные, но к началу Нового времени не менее хорошо мотивированные, особенно когда речь заходила об отстаивании своих прав (например, права города на самоуправление), а самое главное – многочисленные, пехотинцы были снова в деле.

В начале не существовало каких-то отдельных родов войск. В составе тактических подразделений было некоторое количество воинов ближнего боя и воинов дальнего боя. Пехота ближнего боя поначалу вооружалась обычными копьями, однако в последствии они были почти полностью вытеснены пиками и алебардами. Строй воинов с длинными пиками напоминал древнюю фалангу и становился фактически неприступным для вражеской кавалерии.

Действовали пикинеры очень просто. Несколько сотен человек становилось в плотное построение – баталию. Чаще всего это был квадрат или прямоугольник. Такое построение было очень легко держать даже самым слабо подготовленным пехотинцам. При этом баталия могла «ощетиниваться» пиками с любой стороны в один момент, не давая врубиться в себя тяжелой кавалерии. Пика была очень простым, дешевым, но при этом достаточно эффективным оружием, во многом благодаря своей 5-6-метровой длине.

: в XVI веке представители аристократии иронично называли пикинеров «живым частоколом». Это было издевательское название, так как на самом деле пикинеры были самыми неопасными людьми на поле боя. Во время итальянских воин немецкие дворяне любили шутить, что выстрелить в бою в пикинера – это новый смертный грех.У пикинеров была весьма специфическая тактическая ниша. Они не давали проехать кавалерии в определенных местах, являясь «живой стеной» за которую от конницы пряталась стрелковая пехота. Само собой, когда в битве сходились две баталии пикинеров, то кровавое состязание на пиках не выглядело вещью хоть сколь-нибудь смешной.

При этом еще со времен Столетней войны огромную важность в пехоте имели именно стрелки. Начав свою историю со знаменитых английских «лонгарчеров», уже в XV веке стало понятно, что роль пехоты огненного боя – стрелков, вооруженных аркебузами и мушкетами, будет только расти. К XVI веку стрелки играли огромную роль. Правда первые мушкеты и аркебузы имели просто ужасную кучность стрельбы, а потому огневая пехота была пригодна только для ведения огня залпами. Строились мушкетеры и аркебузеры в длинные линии из 4-5 шеренг. Такое построение считалось оптимальным. Стреляла всегда только первая шеренга, после чего она разворачивалась и по команде уходила в тыл строя на перезарядку. Вторая шеренга выходила вперед и делала залп, после чего уходила назад, а ее сменяла третья. К тому моменту, когда выстреливала пятая, первая уже успевала перезарядиться.

Под мушкетом в разные периоды Нового времени подразумевалось разное оружие. Первоначально – это очень тяжелые гладкоствольные ружья с прикладом, которые требовали для произведения выстрела установку на специальную сошку. Калибр мушкетов времен Тридцатилетней войны составлял порядка 18 мм. Аркебуза была, по сути, облегченной вариацией мушкета, она не нуждалась в сошке, легче и быстрее перезаряжалась, однако имела меньший калибр и мощность, что делало ее не столь эффективной.: несмотря на то, что аркебуза очень часто испытывала проблемы даже с пробитием низкокачественных пехотных доспехов, голландцы и шведы в ходе Тридцатилетней войны сделают ставку именно на это оружие, и как покажет практика, окажутся правы.

Помимо пики или мушкета большинство пехотинцев имело вспомогательное оружие. Это могла быть шпага, фальшион или кинжал. Кроме того, даже в XVI веке из употребления не вышли такие «реликты Средневековья», как арбалет. Баталии арбалетчиков все еще активно использовались, как правило во время осад. В то время во многих европейских городах была хорошо развита культура стрельбы из арбалета. Позволить это оружие себе мог любой более-менее самостоятельный мещанин. В самих же городах действовали гильдии арбалетчиков, специфические клубы, где можно было приобрести это оружие и поупражняться в стрельбе.

«Рыцари» нового времени

Еще со школьной скамьи в головах у многих людей твердо сидит откровенно глупый миф о том, что рыцарская конница исчезла в Европе из-за появления огнестрельного оружия. Это не так. Рыцарская конница в Европе исчезла из-за объективных экономических причин. В первую очередь потому, что это самое рыцарство из-за нехватки новой земли стало стремительно беднеть. А снаряжение дворянина в хорошее снаряжение и особенно покупка боевого коня – это огромное капиталовложение.: «бедный» рыцарь всегда имел хотя бы двух коней – ездового и боевого. Очень часто, чтобы купить дворянину боевого коня, имению приходилось работать более одного года. Потеря такой лошади – настоящая трагедия и страшнейший удар по благосостоянию.

В итоге уже к началу XVI века в Европе окончательно сложилась ситуация, когда у многих дворян ничего кроме личной и родовой чести, да пары дырявых сапог и дедушкиного меча не было. Некоторые рыцари шли служить в пехоту, что было для большинства таких людей страшнейшим ударом по самолюбию и личной чести.В действительности огнестрельное оружие не похоронило рыцарство, а возродило его в новом виде. Фактический уход из Европы средневековой тяжелой кавалерии открыл вакантное место. Конница в армии была нужна. Поэтому новый виток развития получили появившиеся еще в XV веке рейтары. Это все еще была бронированная конница, но намного легче классической рыцарской. А самое главное, рейтары вооружались огнестрельным оружием – кавалерийскими пистолетами.

Не нужно думать, что эскадроны рейтар выглядели как современные призывники на присяге. Это была достаточно разнообразная масса по своему снаряжению. Да, была общая канва – наличие пистолетов, меча и коня. Однако у кого-то могло не быть доспехов вообще. Сделать даже рейтарский доспех из кирасы и шлема все еще стоило солидных денег. Тем не менее, именно рейтарская служба дала знати второй шанс попасть в кавалерию. Так как больше не нужно было делать исключительно дорого снаряжение. А так как броня стала легче и полностью изменилась тактика ведения боя – пистолетная перестрелка пришла на смену копейной сшибке, отпала и нужда в дорогом сильном коне. Теперь воевать можно было и на какой-нибудь кляче.

: лучшими рейтарами Тридцатилетней войны считаются шведские. Они были созданы королем Густавом Адольфом. Отличительной чертой шведских рейтар было гарантированное наличие сразу двух пистолетов, а также другая тактика боя. Если большинство европейских рейтар предпочитала использовать «караколе» (подъехать к противнику, выстрелить и отступить на перезарядку), то шведы стреляли только на ходу, после чего сразу же врубались в разряженный строй противника. Сам Густав Адольф в ходе войны ходил со своими рейтарами в атаку. В результате чего и погиб в битве при Лютцене 6 ноября 1632 года.

Помимо рейтар большое место занимали кирасиры. По сути более тяжелая разновидность стрелковой кавалерии на пистолетах, ориентированная на ближний бой. Тогда же стали появляться и первые драгуны, которых иронично называли «пехотой на лошадях». Все потому, что вооружались драгуны аркебузами и мушкетами, а эффективно стрелять с коня из такого оружия крайне сложно. Использовались рейтары и кирасиры для атаки на пешие порядки, а также для обхвата вражеских построений с тыла или фланга. Драгуны в XVI веке еще не имели широкого распространения и как правило применялись в качестве чрезвычайно мобильных групп огневой поддержки.

Наконец, не последнее место в армии занимали гусары, легковооруженная кавалерия ближнего и дальнего боя. Снаряжение у европейских гусар было самым разным. Копья, пики, сабли. Некоторые гусары в XVI веке даже использовали луки. В отличие от рейтар и кирасир, которые все еще были тяжелой кавалерией с огнестрельным оружием, у гусар была своя тактическая ниша. В прямом бою гусары представляли очень низкую ценность в то время. Поэтому их использовали для разведки, разъездов, рейдерских операций, а также чтобы «топтать» убегающего противника.: исключением является польская гусария, которая являлась тяжелой кавалерией рыцарского образца.

И напоследок

Новое время в очередной раз изменило облик войны. Именно в XVI веке окончательно утверждается (второй раз в истории со времен существования Рима) тактика ведения боя, основанная на взаимодействии разных видов подразделений: пехоты – держит линию фронта, кавалерии – используется для нанесения сокрушительных точных ударов, артиллерии – вынуждает противника покинуть выгодные для него позиции. Именно в это время Европа окончательно уйдет от малочисленных армий потомственных профессионалов высокого качества и перейдет к огромным национальным и наемническим армиям.Ренессанс – это понятие не только про скульптуры голых атлетичных парней, живопись, фрески, философию, но еще и про «возрождение» военного дела. И это во многом было именно возрождение, а не инновация. Хотя бы потому, что военные теоретики того времени из Швеции, Голландии и Италии, в том числе будут изучать и «вдохновляться» дошедшими до XVI века трактатами таких античных теоретиков военного дела, как Публий Флавий Вегеций Ренат: в действительности (и полностью) известный афоризм звучит так: «». Данное выражение приписывается древнегреческому философу Гераклиту.Хочется узнать еще больше интересного? Тогда читайте про

полёт «Ишака»: история самого массового истребителя И-16 межвоенного времени

, созданного отечественными инженерами.