Как большевистская революция в России вызвала балетную революцию в Китае

После революции 1917 года из России уехало около двух миллионов человек. Из них около 100 000 поселились в Китае. Некоторые начали новую жизнь в Харбине и Тяньцзине, другие переехали на юг, в Гонконг и Макао. Около 25 000 русских эмигрантов поселились в Шанхае, что придало уже многонациональному мегаполису обостренное ощущение космополитизма.

Русские жители Шанхая

На главной улице французской концессии, авеню Жоффр (Хуайхай Лу), известной как Маленькая Москва, обитали ювелиры, швеи, сибирские меховщики, находились водочные заводики, а также кафе с дымящимися самоварами, кабаре в русском стиле и балет. Среди эмигрантов, налаживающих свою жизнь в Шанхае, было много танцоров с классическим образованием, которые выступали в Мариинском театре в Санкт-Петербурге и Большом театре в Москве. Танцоры постарше вскоре открыли школы, в которых учились дети привилегированных иностранных «шанхайландеров». Другие выступали в небольших коллективах, часто при поддержке большого количества русских музыкантов в изгнании.

Русская классика в Китае

Изначально аудитория была небольшой и без энтузиазма. Эмигранты в Шанхае начала 1920-х годов, казалось, предпочитали нечто более легкое, а китайцы не проявляли особого интереса к этому странному танцу. Затем в августе 1922 года, в относительно преклонном возрасте для 41-летней примы-балерины, Анна Павлова прибыла в Шанхай на борту лайнера «Императрица Канады» со своей труппой из двух десятков танцоров, а также музыкантов. Следующие две недели Шанхай больше ни о чем не мог говорить.

Когда Павлова высадилась в городе, она рассказала прессе, что ее лодыжки застрахованы на 100 000 долларов США, что джаз - это «мода» и что билеты на все ее выступления распроданы. Шанхайские газеты следили за каждым ее шагом, от переполненных выступлений в ратуше на Нанкинской улице до Шанхайского филармонического оркестра, и сообщали о часах, которые Павлова проводила, раздавая автографы.

Рост популярности

Неожиданно почти все эмигранты захотели, чтобы их дочери изучали русский балет. Шанхай стал популярным местом для гастролей, а в городе появилась своя труппа, ставившая свою версию великих Русских балетов Дягилева: Ассоциацию русского балета Николая Сокольского неизменно называли Les Ballets Russes de Shanghai, а молодые китайцы искали учителей и посещали спектакли, заложив основу современного балета Китая.

Русские учителя

Среди множества танцоров, проводивших занятия, была некая мадам Тараканова, пожилая русская танцовщица. Среди ее учеников в начале 1930-х годов было несколько русских девушек, например, Татьяна Коровина, англичанка по имени Джун Беар и молодая девушка смешанного британского, ирландского и бразильского происхождения по имени Маргарет «Пегги» Хукхэм.

Чтобы снизить накладные расходы, Тараканова ездила домой к своим ученикам, чтобы давать уроки. Но она не становилась моложе, и матери девочек чувствовали, что она сдерживает своих протеже. Они начали искать новых учителей, как только шанхайский балет стал популярен.

Новые лица

Балерина Вера Волкова и ее возлюбленный Серж Торопов танцевали в довольно неуклюже названном Государственном Академическом театре оперы и балета (или, чаще, ГАТОБ), который по сути был Мариинским, а позже стал Кировским. В 1929 году они были в длительном турне, направленном на то, чтобы привлечь белых русских на сторону красных, выступая в густонаселенных русскими приграничных городах Чита и Харбин, затем Манила и Сингапур, а затем вернулись в Китай и выступили в Пекине и Шанхае.

С ними был Георгий Гончаров, который танцевал в Мариинском, пока травма колена не вынудила его уйти в отставку и сосредоточиться на преподавании. Все трое очень не хотели возвращаться в Советский Союз: они желали присоединиться к Русскому балету Дягилева. Они дезертировали, но их план работы с Ballets Russes потерпел крах со смертью Дягилева в августе 1929 года.

Оставшись в Шанхае, они едва сводили концы с концами, сформировав танцевальную труппу, которая выступала в основном в кабаре. К этому времени прошло более десяти лет с момента визита Павловой, но поколение «балетоманов» очень хотело увидеть, как их дети занимаются танцами.

Русские преподаватели

Волкова, которой в то время было около 30 лет, как и некоторые другие танцовщицы, время от времени преподавала. У других были такие же успешные школы. Наиболее заметными среди них были Сокольский и его жена Евгения Баранова и постановщик танцев Эдуард Элиров.

Сокольский, который был учеником Дягилева, и Баранова руководили популярной школой, расположенной на чердаке лицея театра на улице Буржат (Changle Lu), и стремились принимать китайских студентов, плохо знакомых с русским балетом. Молодые выпускники Таракановой, Гончарова и Волковой уехали из Шанхая, и их будущее было совсем другим.

Судьба балерин

Татьяна Коровина слышала, что в Пекине проходит прослушивание хора кабаре, труппы Shura Giraldi. Она села в поезд на север, прошла прослушивание и была принята. Из-за слишком большого количества Татьян в труппе ей дали сценическое имя Лилиан. Всю свою карьеру она провела в основном в Пекине, вышла замуж за англичанина, родила дочь, была интернирована японцами во время войны и в итоге поселилась в Австралии.

Семья Вирджинии Браунинг вернулась в Соединенные Штаты примерно в 1937 году, когда Шанхаю угрожала война. Она танцевала в нескольких североамериканских балетных труппах и на Бродвее. Пегги и Джун предстояло взлететь на большие балетные высоты. Джун вместе с матерью уехала в Лондон, чтобы поступить в школу Нинет де Валуа. Труппа "Вик-Уэллс де Валуа" в конечном итоге превратилась в "Сэдлерс Уэллс", а затем, после войны, в Королевский балет.

Мать Пегги, Хильда, хотела, чтобы ее дочь тоже добилась успеха. Она читала о так называемых Baby Ballerinas, трио замечательно талантливых 12-летних танцоров, воспитанных хореографом Джорджем Баланчином и теперь появляющихся в балетах Ballets Russes de Monte Carlo. Хильда знала, что одна из маленьких балерин, Тамара Туманова, была русской беженкой в ​​Шанхае и ровесницей Пегги.

Четырехлетняя Тамара увидела Павлову и загорелась желанием стать балериной. Хотя формально она не начала заниматься балетом, пока ее семья не переехала в Париж, Туманова показала, чего можно добиться. Пегги, которой на то время было 14 лет, приехала в Англию и последовала за Джун в школу де Валуа. Обучение Гончарова в стиле Вагановой в Шанхае принесло свои плоды. Она понравилась Де Валуа и стала известна как Марго Фонтейн.

Конкуренция

К середине 1930-х годов в Шанхае было немало небольших балетных трупп, которые боролись за выживание. Изобилие русских танцоров привело к снижению заработной платы, в результате чего профессиональные танцы теряли свою актуальность. Балетные номера часто помещались между выступлениями оперных теноров, жонглеров или вальсирующих пар, поэтому к классическим балетным па стали добавлять акробатические трюки.

Судьба балетного трио

Отношения Волковой с Тороповым закончились, и она страдала от постоянных легких недомоганий: приходилось работать неполный рабочий день в русском магазине одежды, чтобы сводить концы с концами и отправлять деньги своей семье в Ленинграде.

Она познакомилась с молодым британским архитектором на вечеринке для шанхайских балетоманов Хью Финчем Уильямсом. Они полюбили друг друга, и он устроил ей поездку к нему в Гонконг, где она ненадолго открыла балетную школу. В 1936 году они переехали в Лондон и поженились. Там Волкова преподавала известной шотландской балерине и актрисе Мойре Ширер. Позже она провела время в миланском театре Ла Скала и в конце концов стала художественным советником Королевского датского балета в Копенгагене.

Японская оккупация и послевоенное время

Русское балетное объединение Сокольского в военное время исполняло репертуар исключительно из классических произведений русского балета. Японская администрация изначально поощряла балет, считая его высокой культурой. В течение нескольких лет труппа Сокольского ставила шесть спектаклей каждый сезон.

В труппе также участвовал японский танцор Масахидэ Комаки, который поехал в Харбин, а затем в Шанхай, чтобы учиться у учителей русского балета. Он исполнил партию в опере Стравинского «Петрушка» в Шанхае, за что получил прозвище «Восточного Нижинского».

Возможно, самый влиятельный из танцоров военного времени, Комаки вернулся в Токио в 1946 году, чтобы сформировать Komaki Ballet, первую японскую труппу, которая представила «Лебединое озеро» пораженной местной публике. Он и его компания первыми представили большую часть классического репертуара Ballets Russes японским поклонникам балета.

В конце 1943 года японская администрация в Шанхае перестала так увлекаться балетом. Компания Сокольского была отстранена в пользу азиатской народной музыки. Тем не менее Сокольский проявил настойчивость, и труппа продолжила выступать в разных городах Китая и гастролировала по Азии до 1953 года.

Становление современного китайского балета

Влияние тех русских танцоров, учителей и хореографов, которые обосновались в Шанхае, было действительно огромным, потому и появился китайский балет после 1949 года. Многие представители первого поколения кордебалета в детстве учились у русских учителей, особенно у Сокольского и Барановой. Среди выпускников студии Сокольского были выдающиеся танцоры, которые продолжили преподавать в Пекинской танцевальной академии, например, Ван Кефен стал одним из самых известных танцоров Китая. Их влияние проявляется в общей приверженности методу Вагановой в китайских балетных школах и неизменной любви к русской классике.